Verba volant, scripta manent
[Письмо А.К.Толстого издателю и редактору «Современника» П.А.Плетнёву от 11 марта 1840 г. Обстоятельства этой мистификации неизвестны.]
Милостивый государь Пётр Александрович,
Если Вы найдёте стихотворения сии достойными «Современника», то я почту себя счастливым, содействовав к толщине сего журнала. Так как я малороссиянин, то легко быть может, что Вы встретите в меня ошибкы против правописания. В таком случае Вы, милостивый государь, немало меня обяжите, приняв на себя труд оные исправить, ибо мне на старости лет учиться Орфографии и Пунктуацыи кажется столько же трудним, сколько и бесполезним!
Прымите, милостивый государь, уверение в истинном почтении и совершенной преданности, с которымы честь имею бить
Вашим покорнейшим слугою.
Афанасий Погорельский
…Я прочитал сегодня речь графа Панина к депутатам. Она очень хороша, особенно её конец: «Господа, мои двери вам всегда будут отворены, но, к сожалению, я принимать вас не могу». Это напоминает мне, как один начальник, принимая меня и ещё несколько человек в комнате, где не было ни одного стула, обратился к нам, делая рукой округлый жест: «Милости просим садиться, господа!»
[Из письма Б.М.Маркевичу от 20 марта (1 апреля) 1860 г., Погорельцы; перевод с французского]
<...> Куприна, уже выпившего, раз подвели к Балтрушайтису, чтобы представить: «Знакомьтесь: Куприн, Балтрушайтис». Куприн же: «Спасибо: уже балтрушался». Ему показалося спьяну глагол «балтрушайте-с» – в значении понятном весьма: «Угощайтесь». Но – невозмутимый Балтрушайтис: – «Ещё со мной: рюмочку! » <...>
А.Белый.
Серия литературных мемуаров. Начало века. М., «Худ. Лит-ра», 1990.
Милостивый государь Пётр Александрович,
Если Вы найдёте стихотворения сии достойными «Современника», то я почту себя счастливым, содействовав к толщине сего журнала. Так как я малороссиянин, то легко быть может, что Вы встретите в меня ошибкы против правописания. В таком случае Вы, милостивый государь, немало меня обяжите, приняв на себя труд оные исправить, ибо мне на старости лет учиться Орфографии и Пунктуацыи кажется столько же трудним, сколько и бесполезним!
Прымите, милостивый государь, уверение в истинном почтении и совершенной преданности, с которымы честь имею бить
Вашим покорнейшим слугою.
Афанасий Погорельский
…Я прочитал сегодня речь графа Панина к депутатам. Она очень хороша, особенно её конец: «Господа, мои двери вам всегда будут отворены, но, к сожалению, я принимать вас не могу». Это напоминает мне, как один начальник, принимая меня и ещё несколько человек в комнате, где не было ни одного стула, обратился к нам, делая рукой округлый жест: «Милости просим садиться, господа!»
[Из письма Б.М.Маркевичу от 20 марта (1 апреля) 1860 г., Погорельцы; перевод с французского]
<...> Куприна, уже выпившего, раз подвели к Балтрушайтису, чтобы представить: «Знакомьтесь: Куприн, Балтрушайтис». Куприн же: «Спасибо: уже балтрушался». Ему показалося спьяну глагол «балтрушайте-с» – в значении понятном весьма: «Угощайтесь». Но – невозмутимый Балтрушайтис: – «Ещё со мной: рюмочку! » <...>
А.Белый.
Серия литературных мемуаров. Начало века. М., «Худ. Лит-ра», 1990.